рассказ

Эксперименты

2005

Сегодня я участвовал в одном и наиболее запоминающихся событий: последнем в истории человечества построении на плацу в парадной форме. Что-то долго говорили, подводили итоги прошедшей недели, вручили пару наград, потом прилетел стержень и пробил фуражку командира полка. Тот поднял фуражку, осмотрел ее и объявил:

— Ладно, гады, убедили! Больше построений не будет. Разойтись!

Все нормальные люди тут же удрали в казармы, или соседнюю кипарисовую рощу, под прикрытие листвы. А что случилось с оставшимися, я не проверял.

* * *

Еще в прошлом году войска обошла директива Военного департамента, прямо намекавшая на необходимость маскироваться от стержней, в частности не светить свои знаки различия, находясь вне помещения. Командир нашего полка ее даже подписывать не стал.

— Честь формы! — сказал он тогда. — Посягнули на самое святое, гады! Как же! Посмотрим, чья возьмет! Как, чья возьмет? Моя возьмет! Не будет этого! Позор вооруженным силам! Гады!

Гадами он называл всех. И начальство, как в этом случае, и подчиненных, само собой, и противника. Тем более, что противник такого определения вполне заслуживал. Противник был рептилиями.

* * *

Война с рептилиями шла уже больше десяти лет. Когда она началась, родители заранее успокоились: наш еще слишком мелкий и на эту войну уж точно не попадет. Как бы не так, война затянулась, и вот он я здесь. Так вышло, в основном, в результате удаленности баз. Продолжительность конфликтов во многом определяется тем, как много времени требуется на подготовку и транспортировку войск до места их героического уничтожения. Пройти несколько шагов к соседнему столику в баре и без лишней ругани набить кому-то морду — конфликт на пару минут. Собрать цвет рыцарства и двинуть их в крестовый поход за пределы карты изученного мира со скоростью замученной лошади — иногда вопрос добрых десятков лет. У нас, скорее, второй вариант. Пока долетишь до этих рептилий, можно отрастить бороду.

Началась эта война вовсе не из-за дележа ресурсов и территорий, а с какого-то пустяка. Мы с ними до этого и познакомиться-то толком не успели. Обычно, всякой войне предшествует период относительно мирного сосуществования, какой-то торговли, культурного обмена. Но не в этот раз. Ну что ж, значит так тому и быть, сначала завяжем им хвосты узлами, а потом и пообщаемся, как добрые соседи.

Рептилии оказались тварями туповатыми, но очень настойчивыми и последовательными в своих действиях. К тому же, технически развитыми. Изучая их подбитую технику, мы ухитрилась заметно продвинуть вперед свои технологии, впрочем, их уровня так и не достигли.

Взять к примеру эти стержни... На защите Земли от астероидных атак стоят такие силы, что с большого расстояния уже напоминают кольца Сатурна. Не скажу точно, сколько там эшелонов обороны, но, как правило, все корабли противника сбиваются еще на внешних рубежах Солнечной системы. А крупные боевые соединения наш флот уже привычно перехватывает где-то на полпути, в межзвездном пространстве. Рептилии нашли выход. Они запускают в нас небольшим транспортом. Мы его замечаем примерно на подлете к орбите Урана, высылаем перехватчики. Против перехватчиков транспорт сделать ничего не может, разве что заранее умереть, включив аварийный подрыв. Он даже этого не делает. Вместо этого он открывает рампу и выбрасывает в космос несколько тысяч крохотных аппаратов размером с взрослого суслика. Они разлетаются, кто куда, чтобы не образовывать легко идентифицируемое облако, потом берут курс на Землю, задают первоначальный импульс, гасят двигатели и неспеша дрейфуют к ней, иногда по нескольку лет. На подлете к Земле они снова оживают, корректируют курс и выходят на орбиту. Своих мозгов для выбора цели у них не хватает, но оптика мощная, и стоит поблизости от системы оказаться судну рептилий с наводчиками и необходимой аппаратурой, как орбитальные суслики оживают, начинают искать на поверхности цели и выпускают по ним стержни — небольшие металлические прутки, защищаемые встроенным генератором поля от сгорания в атмосфере. Разумеется, мы постоянно прочесываем верхние слои атмосферы в поисках этих летающих механических снайперов, но они настолько малы, что ничем не выделяются среди прочего космического мусора, которым мы уже основательно засорили все вокруг. В основном, их удается обнаружить лишь когда они обмениваются информацией со своими наводчиками.

Мы пытались скопировать эту технологию, но так и не смогли уместить собственный генератор поля в такой небольшой детали, как стержень. Без защитного же поля крохотный стержень без остатка сгорает в атмосфере. В результате, все, чего мы добились — это огромный, размером с самосвал, спутник, швыряющий по планете стальные балки. Разрушений при этом производится столько, что нет необходимости выслеживать кого-то по погонам, нашего командира при таком подходе уничтожили бы сразу вместе со всем полком. Плохо другое, такую крупную пусковую установку гарантированно обнаруживают и обезвреживают прежде, чем она успеет добраться до планеты.

Кстати, лягушачьих автоматических транспортов у нас уже скопилось столько, что не знаем, куда их девать. Хитрые рептилии специально не взрывали их после обнаружения. Они ждали, пока мы их захватим, отбуксируем на верфь и начнем переоборудовать под свои нужды. Тут они и взрывались. Чтобы мы не могли найти и обезвредить взрывное устройство, они всякий раз прятали его в новом месте, иногда даже применяя подрыв по команде с наводящего корабля, прилетевшего пострелять из выведенных на орбиту установок. Но мы их обхитрили. Стали оборудовать ретриверы, посылающиеся за этими транспортами, командой роботов-смертников. Приблизившись к разгрузившемуся транспорту, ретривер выпускает абордажную команду, оснащенную газоанализаторами и лучевыми резаками. Они мгновенно находят взрывчатку, выкусывают ее из корпуса и выбрасывают, а остальное, включая все хитроумные системы управления подрывом с каскадной защитой от взлома, ретривер утаскивает с собой. Лягушки так за все эти годы и не догадались встраивать в свои транспорты защиту от выкусывания заряда. Как я уже говорил, они твари настойчивые, но туповатые.

* * *

. . .

	рассказ эксперименты рассказ Эксперименты 2005 Сегодня я участвовал в одном и наиболее запоминающихся событий: последнем в истории человечества построении на плацу в парадной форме. Что-то долго говорили, подводили итоги прошедшей недели, вручили пару наград, потом прилетел стержень и пробил фуражку командира полка. Тот поднял фуражку, осмотрел ее и объявил: — Ладно, гады, убедили! Больше построений не будет. Разойтись! Все нормальные люди тут же удрали в казармы, или соседнюю кипарисовую рощу, под прикрытие листвы. А что случилось с оставшимися, я не проверял. * * * Еще в прошлом году войска обошла директива Военного департамента, прямо намекавшая на необходимость маскироваться от стержней, в частности не светить свои знаки различия, находясь вне помещения. Командир нашего полка ее даже подписывать не стал. — Честь формы! — сказал он тогда. — Посягнули на самое святое, гады! Как же! Посмотрим, чья возьмет! Как, чья возьмет? Моя возьмет! Не будет этого! Позор вооруженным силам! Гады! Гадами он называл всех. И начальство, как в этом случае, и подчиненных, само собой, и противника. Тем более, что противник такого определения вполне заслуживал. Противник был рептилиями. * * * Война с рептилиями шла уже больше десяти лет. Когда она началась, родители заранее успокоились: наш еще слишком мелкий и на эту войну уж точно не попадет. Как бы не так, война затянулась, и вот он я здесь. Так вышло, в основном, в результате удаленности баз. Продолжительность конфликтов во многом определяется тем, как много времени требуется на подготовку и транспортировку войск до места их героического уничтожения. Пройти несколько шагов к соседнему столику в баре и без лишней ругани набить кому-то морду — конфликт на пару минут. Собрать цвет рыцарства и двинуть их в крестовый поход за пределы карты изученного мира со скоростью замученной лошади — иногда вопрос добрых десятков лет. У нас, скорее, второй вариант. Пока долетишь до этих рептилий, можно отрастить бороду. Началась эта война вовсе не из-за дележа ресурсов и территорий, а с какого-то пустяка. Мы с ними до этого и познакомиться-то толком не успели. Обычно, всякой войне предшествует период относительно мирного сосуществования, какой-то торговли, культурного обмена. Но не в этот раз. Ну что ж, значит так тому и быть, сначала завяжем им хвосты узлами, а потом и пообщаемся, как добрые соседи. Рептилии оказались тварями туповатыми, но очень настойчивыми и последовательными в своих действиях. К тому же, технически развитыми. Изучая их подбитую технику, мы ухитрилась заметно продвинуть вперед свои технологии, впрочем, их уровня так и не достигли. Взять к примеру эти стержни... На защите Земли от астероидных атак стоят такие силы, что с большого расстояния уже напоминают кольца Сатурна. Не скажу точно, сколько там эшелонов обороны, но, как правило, все корабли противника сбиваются еще на внешних рубежах Солнечной системы. А крупные боевые соединения наш флот уже привычно перехватывает где-то на полпути, в межзвездном пространстве. Рептилии нашли выход. Они запускают в нас небольшим транспортом. Мы его замечаем примерно на подлете к орбите Урана, высылаем перехватчики. Против перехватчиков транспорт сделать ничего не может, разве что заранее умереть, включив аварийный подрыв. Он даже этого не делает. Вместо этого он открывает рампу и выбрасывает в космос несколько тысяч крохотных аппаратов размером с взрослого суслика. Они разлетаются, кто куда, чтобы не образовывать легко идентифицируемое облако, потом берут курс на Землю, задают первоначальный импульс, гасят двигатели и неспеша дрейфуют к ней, иногда по нескольку лет. На подлете к Земле они снова оживают, корректируют курс и выходят на орбиту. Своих мозгов для выбора цели у них не хватает, но оптика мощная, и стоит поблизости от системы оказаться судну рептилий с наводчиками и необходимой аппаратурой, как орбитальные суслики оживают, начинают искать на поверхности цели и выпускают по ним стержни — небольшие металлические прутки, защищаемые встроенным генератором поля от сгорания в атмосфере. Разумеется, мы постоянно прочесываем верхние слои атмосферы в поисках этих летающих механических снайперов, но они настолько малы, что ничем не выделяются среди прочего космического мусора, которым мы уже основательно засорили все вокруг. В основном, их удается обнаружить лишь когда они обмениваются информацией со своими наводчиками. Мы пытались скопировать эту технологию, но так и не смогли уместить собственный генератор поля в такой небольшой детали, как стержень. Без защитного же поля крохотный стержень без остатка сгорает в атмосфере. В результате, все, чего мы добились — это огромный, размером с самосвал, спутник, швыряющий по планете стальные балки. Разрушений при этом производится столько, что нет необходимости выслеживать кого-то по погонам, нашего командира при таком подходе уничтожили бы сразу вместе со всем полком. Плохо другое, такую крупную пусковую установку гарантированно обнаруживают и обезвреживают прежде, чем она успеет добраться до планеты. Кстати, лягушачьих автоматических транспортов у нас уже скопилось столько, что не знаем, куда их девать. Хитрые рептилии специально не взрывали их после обнаружения. Они ждали, пока мы их захватим, отбуксируем на верфь и начнем переоборудовать под свои нужды. Тут они и взрывались. Чтобы мы не могли найти и обезвредить взрывное устройство, они всякий раз прятали его в новом месте, иногда даже применяя подрыв по команде с наводящего корабля, прилетевшего пострелять из выведенных на орбиту установок. Но мы их обхитрили. Стали оборудовать ретриверы, посылающиеся за этими транспортами, командой роботов-смертников. Приблизившись к разгрузившемуся транспорту, ретривер выпускает абордажную команду, оснащенную газоанализаторами и лучевыми резаками. Они мгновенно находят взрывчатку, выкусывают ее из корпуса и выбрасывают, а остальное, включая все хитроумные системы управления подрывом с каскадной защитой от взлома, ретривер утаскивает с собой. Лягушки так за все эти годы и не догадались встраивать в свои транспорты защиту от выкусывания заряда. Как я уже говорил, они твари настойчивые, но туповатые. * * * . . .